На момент прихода Скоропадского к власти среди православного духовенства в Украине оформилось два течения – сторонников сохранения единства с РПЦ и приверженцев борьбы за автокефалию.
Сначала гетман прямо в их противостояние не вмешивался, но вскоре изменил свою позицию. 19 мая против его воли митрополитом Киевским и Галицким был избран харьковский архиепископ Антоний (Храповицкий), имевший репутацию черносотенца и украинофоба. Хотя и гетман, и митрополит признали духовную и светскую власть друг друга, отношения между ними не сложились. Скоропадский хотел иметь решающее влияние на церковные дела на территории Украины, Антоний же готов был подчиняться только Московскому патриарху. В таких условиях гетман начинает поддерживать “патриотическую” партию в среде украинского духовенства.
Гетманскую политику в церковном противостоянии представляли министры вероисповеданий, а полями битв стали сессии Всеукраинского православного церковного собора. Сначала министр Василий Зиньковский отстаивал идею автономии украинской церкви. Его преемник – Александр Лотоцкий – придерживался более радикальных взглядов и уже призывал Собор поддержать автокефалию, которую считал “не только церковной, но и национальной необходимостью”. Однако оба министра так и не смогли преодолеть противодействие промосковски настроенного епископата и добиться заявленных целей.
Особое внимание Скоропадский уделял вопросам создания профессиональной армии, в необходимости которой, в отличие от Центральной Рады, он ни капли не сомневался. К этому вопросу гетман, сам кадровый генерал, подошел основательно. 24 июля Рада Министров приняла закон о всеобщей воинской обязанности и утвердила план организации армии. Предполагалось создание восьми армейских корпусов общей численностью в 310 тыс. военных. Первый призыв был намечен на ноябрь-декабрь 1918 года.
На бумаге планы выглядели хорошо, но с их практической реализацией были проблемы. Немецкое командования не хотело видеть на территории Украины сильную местную армию, в лояльности которой оно было бы не уверено. Поэтому по настоянию союзников сразу после гетманского переворота большинство воинских формирований УНР были распущены, а на создание новых было наложено вето. Начальник штаба немецких войск в Киеве генерал Греннер убеждал Скоропадского, что собственная армия ему не нужна (мол, немцы сами защитят Украину от большевиков) и советовал организовать только небольшой отряд в две тысячи человек для поддержания порядка в столице.
Гетман осматривает дивизию “серожупанников”
Дело сдвинулось с мертвой точки только после поездки Скоропадского в Берлин к кайзеру Вильгельму II. Однако время уже было упущено. Гетману еще удалось сформировать штабы будущих корпусов (благо на службу охотно шли офицеры бывшей Российской императорской армии), но наполнить их рядовым составом не получилось. Те же военные части, которые остались в наследство от УНР или были сформированы заново, особой надежностью не отличались.
В итоге ни армия, ни церковь, ни даже призывы к патриотическим чувствам не спасли Скоропадского. Для простых крестьян и рабочих он в первую очередь был помещиком и бывшим царским офицером. Социалисты, которые составляли основную часть украинского национального движения того времени, клеймили гетмана как представителя старого режима и не могли простить ему разгон Центральной Рады. В результате Скоропадский остался почти без поддержки украинского политикума и был вынужден обращаться за помощью к дореволюционным кадрам.
Многие из них были хорошими профессионалами и носили украинские фамилии, но по духу, как писал сам Скоропадский, были “великороссами”. В основном — представители российской “либеральной тусовки” (например, в гетманских правительствах больше всего было представителей российской партии кадетов). Нередко встречались на службе у гетмана и явные украинофобы и приверженцы идеи “единой и неделимой”.
Для них Украинская держава по сравнению с большевистской Россией (“белая” Россия тогда еще только зарождалась) была меньшим злом и поэтому они с удовольствием шли на службу к Скоропадскому. При этом многие их них считали гетмана предателем и германским ставленником, не питали теплых чувств к украинскому государству и в последствии присоединились к белому движению. В то же время на самого Скоропадского сыпались обвинения в русофильстве.
Главный корпус открытого Скоропадским Каменец-Подольского университета
Во время пребывания у власти он позиционировал себя как правителя независимого государства и на кардинальный разворот пошел уже в последние дни пребывания у власти. В конце октября – начале ноября 1918 года стало ясно, что Первая мировая война вот-вот закончится поражением Германии, а Гетманат останется без жизненно необходимого союзника. Для Антанты же Украинская держава была всего лишь немецким сателлитом. Понимая, что самому в окружении врагов ему не выжить Скоропадский решил пойти ва-банк. 14 ноября на свет появилась грамота о федерации с несуществующей небольшевистской Россией. Таким образом гетман надеялся заручиться поддержкой всех антибольшевистских сил на территории бывшей империи и стран Антанты. Однако этот шаг никто не оценил.
Для русских кругов, как оказалось, Скоропадский был переходной стадией между Центральной Радой и полным уничтожением украинства. Они согласны были только на восстановление “единой и неделимой” и ни о какой федерации не хотели даже думать. Для противников гетмана в Украине появление новой грамоты стало еще одним подтверждением его предательства национальных интересов.
14 ноября созданная социалистическими партиями Директория призвала украинцев к антигетманскому восстанию. Практически сразу на его сторону перешли почти все подразделения гетманской армии. Еще месяц Скоропадский пытался бороться, но, в конце концов, принял неизбежность поражения, отрекся от власти и сбежал в Германию. Украинская держава пала.
Источник:https://focus.ua