Разведывательные и диверсионные школы и курсы «Абвера»

До войны немецкая военная разведка проводила активную разведывательную работу против Советского Союза путем засылки агентуры, подготовленной в основном в индивидуальном порядке.

За несколько месяцев до начала войны «Абверштелле Кенигсберг», «Абверштелле Штеттин», «Абверштелле Вена» и «Абверштелле Краков» организовали разведывательные и диверсионные школы, в которых проводилась подготовка агентов, предназначенных для использования против СССР.

Сначала эти школы комплектовались агентами, завербованными из белоэмигрантской молодежи и членов различных антисоветских националистических организаций (украинских, польских, белорусских и др.). Агенты, окончившие школы, забрасывались в тылы советских войск с разведывательными и диверсионными заданиями. Однако практика показала, что агенты из белоэмигрантов плохо ориентировались в советской действительности.

С развертыванием военных действий на советско-германском фронте немецкая разведка приступила к расширению сети разведывательно-диверсионных школ по подготовке квалифицированной агентуры.

Такие школы были организованы при штабе «Валли», «Абверштелле Остланд», а также разведывательных и диверсионных абверкомандах, действовавших при армейских группировках.

Агентура для обучения в школах вербовалась в основном среди военнопленных, из антисоветского, предательского и уголовного элемента, проникшего в ряды Советской Армии и перешедшего на сторону немцев, и в меньшей мере из антисоветски настроенных граждан, оставшихся на временно оккупированной территории СССР.

Органы «Абвера» рассчитывали, что агентуру из военнопленных можно быстрее подготовить для разведывательной работы и легче внедрить в части Советской Армии.

Подбор агентов производили официальные сотрудники школ, команд и специальные вербовщики из белоэмигрантов, которые систематически посещали передовые пункты приема военнопленных, пересыльные и стационарные лагери.

В первую очередь подбирались агенты из перебежчиков, лиц, давших при опросе ценные разведывательные сведения о Красной Армии, зарекомендовавших себя на работе в лагерях, а также подвергавшихся в прошлом репрессиям со стороны Советской власти. В расчет принимались также профессия и личные качества кандидата, при этом преимущество отдавалось радистам, связистам, саперам и лицам, имевшим достаточный кругозор.

Агентура из гражданского населения подбиралась по рекомендации и при содействии немецких контрразведывательных и полицейских органов, руководителей антисоветских организаций.

Базой для вербовки агентуры в школы являлись также антисоветские вооруженные формирования. РОА, различные «национальные легионы».

Как правило, с каждым кандидатом перед вербовкой проводились индивидуальные беседы, чтобы выяснить, его биографические данные, связи в Советском Союзе, личные качества, отношение к Советской власти, к немцам и другие вопросы.

К вербовке привлекалась также внутрилагерная агентура, которая проводила предварительное изучение и индивидуальную профашистскую обработку намеченных лиц. В этих же целях вербовщики привозили своих агентов, которых под видом военнопленных помещали в лагерь.

Согласившихся работать на немцев немедленно изолировали от других военнопленных и в сопровождении немецких солдат или самих вербовщиков направляли в специальные проверочные лагеря или непосредственно в школы.

При вербовках применялись также методы подкупа, провокации и угроз. Арестованным за действительные или мнимые проступки предлагалось искупить свою вину работой на немцев. Обычно завербованные предварительно проверялись на практической работе в качестве агентов контрразведки, карателей и полицейских.

Окончательное оформление вербовки всех отобранных лиц производилось в школе или проверочном лагере. После этого в большинстве школ на каждого агента заполнялась подробная анкета, отбиралась подписка о добровольном согласии сотрудничать с германской разведкой, присваивалась кличка, под которой он числился в школе. В ряде случаев завербованные агенты приводились к присяге на верность службы немцам, и у них брали отпечатки пальцев.

Преподавательский и инструкторский состав школ комплектовался из белоэмигрантов и бывших офицеров Красной Армии, проверенных в качестве агентов или при выполнении шпионских заданий в советском тылу.

Общее руководство школами осуществляли немцы, официальные сотрудники разведки.

Агенты находились в проверочно-подготовительных лагерях обычно в течение 2-4 недель. В это время они подвергались национал-социалистической обработке, проходили строевую и военную подготовку, получали общее представление о методах разведывательной работы и, главным образом, проверялись через внутрилагерную агентуру. Агенты, не внушавшие доверия или оказавшиеся неспособными для дальнейшей учебы, отчислялись и направлялись в т. н. «гехаймнистрегерлагерь» – специальные лагеря. Там посвященные в методы работы немецкой разведки были изолированы от остальных военнопленных.

Успешно прошедшие проверку направлялись в школы для обучения.

Одновременно обучались в разведывательных школах 50-300, в диверсионно-террористических – 30-100 агентов.

Срок обучения агентов в зависимости от характера их деятельности был различен, для разведчиков ближнего тыла – от двух недель до месяца; разведчиков глубокого тыла – от одного до шести месяцев; диверсантов – от двух недель до двух месяцев; радистов – от двух до четырех месяцев и больше.

Для более успешного прохождения курса агенты разбивались на учебные группы по 5-20 человек. Группы комплектовались с учетом подготовки и индивидуальных способностей обучавшихся. Занятия были главным образом лекционные и практические на местности.

Агентов-разведчиков обучали методам сбора шпионских сведений. Им рекомендовали добывать нужные материалы путем личного наблюдения, осторожного опроса сведущих лиц, подслушивания разговоров, спаивания военнослужащих, а также с помощью женщин, имевших связи с бойцами и офицерами Красной Армии и руководящими работниками советских учреждений и промышленных предприятий.

Наиболее подготовленным агентам, заброшенным в советский тыл под видом командиров Красной Армии, поручали задерживать под различными предлогами отдельных военнослужащих и гражданских лиц и выявлять у них интересующие разведку данные.

Агентов обучали, как нужно переходить линию фронта, вести себя в тылу при выполнении задания, а в случае задержания, – на допросах и в местах заключения. Агентам указывали, что необходимо оказывать вооруженное сопротивление при задержании; в безвыходном положении – кончать жизнь самоубийством. При захвате ни в коем случае не сознаваться в причастности к немецкой разведке. В случае предложения о перевербовке – соглашаться, а после возвращения доложить об этом.

Разведчики изучали структуру организации воинских частей Советской Армии, знаки различия, основы топографии (умение пользоваться картой, ориентироваться на местности с компасом, определять расстояние, вычерчивать по памяти схематическую карту) и проходили стрелковую, физическую, тактическую и строевую подготовку.

В диверсионных школах агенты изучали те же предметы, что и в разведывательных, но дополнительно получали специальную подготовку по проведению диверсий и террора. Диверсанты и террористы изучали свойства взрывчатых веществ и правила закладки их под намеченный к разрушению объект, зажигательные средства и способы их применения, приготовление простейших взрывчатых и зажигательных веществ и правила обращения с ними, огнестрельное оружие и практическую стрельбу из него. Полученные теоретические знания закреплялись на практических занятиях, где показывали, каким образом и где наиболее удобно закладывать взрывчатые вещества и как незаметно проникнуть к объекту диверсии.

Агенты-радисты, кроме общих дисциплин разведывательных или диверсионных школ, изучали радиодело, умение работать на ключе на слух, правила вступления в связь с разведцентром, методы шифровки и дешифровки радиограмм. Радист считался подготовленным, если он мог принимать и передавать без ошибок 70-80 знаков в минуту.

В разведывательных и диверсионных школах существовал установленный распорядок дня для занятий и отдыха агентов. Обучавшимся агентам разрешалось свободное общение между собой и категорически запрещалось общение с гражданским населением за пределами школ. Выход из школы в город разрешался руководителями школы только в исключительных случаях.

Среди слушателей вербовали специальных осведомителей, выявлявших лиц, настроенных против немцев, и сообщали о них руководству школы. Таких лиц немцы направляли в штрафные лагеря, В отдельных случаях осведомителям давалось задание – вести наблюдение за участниками выброшенной в тылу Советского Союза группы. Если кто-либо из агентов отказывался работать на немцев или хотел добровольно сдаться советским органам, – осведомитель должен был его физически уничтожить.

Перед окончанием школы агентов знакомили с правилами заполнения фиктивных документов и пользования ими во время нахождения в советском тылу.

Заброска подготовленной агентуры в тыл советских войск, как правило, производилась не самими школами, готовившими агентуру, а абверкомандами или их передовыми филиалами.

Переброска производилась группами и в одиночку при помощи самолетов на парашютах и путем пешего перехода линии фронта. Часть диверсантов и разведчиков немцы при отступлении оставляли в заранее подготовленных укрытых местах.

Перед выброской агенты получали и отрабатывали легенды, с которыми они должны были переходить линию фронта или действовать в тылу Советского Союза.

В глубокий тыл Советского Союза агенты-разведчики перебрасывались группами без указания срока возвращения. В такие группы обязательно включались радисты с портативными коротковолновыми приемно-передаточными радиостанциями, смонтированными в чемоданах, противогазных сумках, патефонных ящиках и т.п. С помощью этих радиостанций агенты должны были передавать разведоргану все добытые материалы в обусловленное время и на определенной волне.

В случае истощения питания для рации агенты радировали, чтобы им доставили все необходимое для продолжения работы. Тогда им на самолетах или со связником доставляли требуемое или предлагали закапывать рации и возвращаться через линию фронта.

В глубоком тылу Советского Союза немецкая агентура действовала под видом командированных военнослужащих и гражданских лиц, раненых, выписанных из госпиталей и имеющих временное освобождение от службы в армии, эвакуированных из районов, оккупированных немцами и т.д. В прифронтовой полосе агентура действовала под видом саперов, производящих минирование или разминирование переднего края обороны, связистов, занимающихся проводкой или исправлением линий связи; снайперов и разведчиков Красной Армии, выполняющих особые задания командования; раненых, направляющихся в госпиталь с поля боя и т.д.

В соответствии с легендой и районом выброски агентам для передвижения и проживания в советском тылу выдавали фиктивные документы советских образцов, изготовленные разведорганами или захваченные и отобранные у военнопленных и жителей оккупированных областей. В большинстве случаев немцы своим агентам выдавали фиктивные документы военного и гражданского образцов, изготовленные на вымышленные фамилии. Только в тех случаях, когда разведчики выбрасывались в районы, где их хорошо знали, они получали фиктивные документы на свои фамилии, либо свои подлинные документы.

Наиболее распространенными фиктивными документами, которые немцы выдавали своим агентам, являлись, удостоверения личности командного состава; различные виды командировочных предписаний; расчетные и вещевые книжки командного состава; продовольственные, аттестаты; выписки из приказов о переводе из одной части в другую; доверенности на получение различного рода имущества со складов; справки о медицинском освидетельствовании с заключением врачебной комиссии; справки о выписке из госпиталя и разрешении отпуска после ранения; красноармейские книжки; удостоверения об освобождении от военной службы по болезни; паспорта с соответствующими отметками о прописке; трудовые книжки; справки об эвакуации из населенных пунктов, оккупированных немцами; партийные билеты и кандидатские карточки ВКП(б); комсомольские билеты; наградные книжки и временные удостоверения о наградах.

Кроме того, агентам выдавали различные чистые бланки военных и гражданских документов, командировочных предписаний, аттестатов и требований на железнодорожные перевозки, а иногда штампы и печати воинских частей Советской Армии. Агентов снабжали также советскими деньгами, сумма которых зависела от срока нахождения в тылу и рода выполняемых заданий, – от 500 рублей до 100-150 тысяч рублей, а иногда и выше.

Экипировка агентов производилась в соответствии с выданными им документами в военную форму, либо в гражданскую одежду. Кроме того, им выдавали запасную одежду, чтобы они при выполнении задания могли переодеться применительно к сложившейся обстановке.

Характер заданий агентам, окончившим разведывательные и диверсионные школы германской военной разведки, полностью соответствовал пройденному курсу обучения.

Агенты-разведчики, которых выбрасывали в расположение частей Красной Армии, получали задание собирать шпионские сведения об оборонительных сооружениях, дислокации, вооружении и наименовании частей, действовавших на данном участке фронта, выяснять фамилии командиров этих частей и, по возможности, другие данные о них.

Разведчиков обязывали также собирать сведения о резервах Красной Армии, подходящих к линии фронта, следить за передвижением воинских эшелонов и грузов на прифронтовых коммуникациях, устанавливать нахождение армейских складов и баз, выяснять расположение аэродромов, количество и типы самолетов, базирующихся на них.

В тыловые районы Советского Союза разведчики забрасывались с заданиями – собирать сведения о формировании новых соединений Красной Армии, местах их дислокации, о личном составе этих соединений и для каких участков фронта они предназначались.

Кроме того, они должны были собирать разведывательные данные о местонахождении и производственной мощности предприятий военной промышленности, в первую очередь – танковой, авиационной и о новых видах вооружения.

Агенты, которые обучались в диверсионных школах, засылались в тыл советских войск с заданиями – устраивать взрывы на железных дорогах, идущих к фронту; уничтожать военные и продовольственные склады, базы и другие стратегически важные объекты; проводить разложенческую профашистскую пропаганду; совершать террористические акты над офицерами и генералами Красной Армии.

Для производства взрывов диверсантов снабжали взрывчатыми веществами и зажигательными средствами, упакованными в противогазных сумках, вещевых мешках, консервных банках или приготовленных в виде пищевых концентратов. В ряде случаев взрывчатые вещества по внешнему виду напоминали куски каменного угля.

После выполнения задания агенты должны были возвратиться в тот орган, который их готовил или перебрасывал. Для перехода через линию фронта их снабжали специальным паролем в устной, а иногда и письменной форме.

Вернувшиеся с задания агенты тщательно проверялись через других агентов и путем неоднократных устных и письменных допросов о датах, местах нахождения на территории Советского Союза, маршруте следования к месту выполнения задания и возвращения. Исключительное внимание уделяли выяснению – задерживался ли агент советскими органами. В случае возвращения группы агентов члены ее изолировались друг от друга. Показания возвратившихся разведчиков и сообщения внутренней агентуры сличались и тщательно перепроверялись.

Если возвратившиеся с задания агенты не внушали доверия, то их отчисляли из разведорганов и школ и направляли в «гехаймнистрегерлагеря» или передавали ГФП для проведения следствия.

В последний период войны, в связи с развертыванием военных действий на территории прибалтийских республик, Польши, балканских стран и самой Германии, немецкая военная разведка стала готовить агентуру из участников националистических организаций литовцев, латышей, эстонцев, румын, болгар, поляков, выходцев из западных областей УССР.

Подготавливали этих агентов ускоренными темпами для проведения диверсионно-повстанческой деятельности в тылу советских войск. Методы подготовки остались прежними.

В период войны и после ее окончания советские органы военной контрразведки и территориальные органы МГБ арестовали значительное количество обученной немецкой агентуры. Однако часть обученных агентов, заброшенных в свое время в советский тыл и потерявших связь с немецкой разведкой либо скрывших принадлежность к немецкой разведке при репатриации в Советский Союз после окончания войны, – осталась неразоблаченной.

Источник: istmat.info